Петербургское масло и универсальный растворитель номер четыре вызывают у меня наркотическую зависимость, ае... Через полчаса работы в закрытом непроветриваемом помещении мне неожиданно захотелось нежно прижаться щекой к планшету и стоять так до скончания века. К тому же, если смотреть на холст под углом, то масло, наложенное щетинистой кисточкой, приобретает блестящий вкусный рельеф, который очень хочется облизать.

Наверное, поэтому у моего безумного шляпника теперь в руках не фарфоровые чайник с чашкой, а вырвиглазное ярко-красное пятно в белый горошек. Ну это же безумный шляпник, правильно? Цилиндр и фрак так умопомрачительно сочетались с этим адским красным чайником, что у меня в голове не осталось ни одной мысли кроме "Ах, Себастьянчик Шляпник, я хочу от тебя ребенка!"

Потом подробнее надо будет отработать облако пара и центр композиции будет настолько вызывающим, что сначала я в ступоре буду смотреть на руки в белых перчатках, наливающие чай и только потом, отводя глаза, замечать на себе ехидный взгляд, затененный полями цилиндра.

Ну, как всегда, у меня включился творческий берсерк, куда ж без него. Обрывки газет по всей мастерской - для отпечатывания шрифта на фоне, очень он там в тему, доски с монотипией - самый кайф в масле, лужи на полу, палитры, кисти на сиденьях. Оргия Мамая.

Теперь тут так вкусно пахнет моим Шляпником, что фигли я выйду отсюда. Пусть выносят.